Про «Я»

Хочется почитать то, что наверняка понравится. Например, новый, только что переведенный сборник статей и рецензий (с 1944 по 1979) Юзефа Чапского, 1896–1993, чьи лекции о Прусте мне так потрафили. Издан все тем же издательством Ивана Лимбаха, поэтому поначалу я был удивлен, даже (употребим старомодное слово) фраппирован. Чем хорошо это интеллигентное издательство, так это тщательными комментариями. В этой же книге комментарии сведены к кратким справкам. Такой-то, мол, родился тогда-то, умер тогда-то, писатель, или живописец, или политик. Если учесть, что речь в статьях и рецензиях Чапского (с 1944 по 1979) идет о делах давно минувших дней, то градус понимания от того, что такой-то родился тогда-то, а умер тогда-то, не повышается ни на йоту. Потрясенный читатель может спросить (как спрашивает меня моя дочка Лиза, когда я ей рассказываю про всякие политические обстоятельства): «Бобковский, Стемповский, Бохеньский, Лехонь — кто все эти люди?», про которых пишет Чапский. Однако потрясенный читатель (в данном случае — я) не спрашивает, настолько ему (в данном случае — мне) интересно читать Чапского. У Чапского особый стиль, разумеется, связанный с его даже не столько мышлением, сколько с мироощущением. Назовем его (этот стиль) импрессионистическим. Интонация дружеской, доверительной беседы с тем, кто меня читает. (Раз читает, то друг, собеседник — ему со мной интересно; было бы неинтересно, не читал бы.) Разумеется, такой стиль, такая интонация разрушают неписаные, но четкие законы делания рецензий и статей. Вернее, один закон: если ты пишешь рецензию или статью, забудь о себе, истреби всякие упоминания себя в тексте. В конце концов, не про тебя читают, а про (допустим) Чапского. На кой ты-то читателю?

Кстати, Чапский прекрасно знает этот закон. Недаром одну из лучших своих статей в этом сборнике, про Мен де Бирана (1766–1824, французский писатель, философ, автор дневника, понятно), он мало что называет «Я», так еще и начинает этак: «Шопенгауэр писал, что, когда нет времени разбираться, кто из двух собеседников глупее, достаточно подсчитать, кто сколько раз произнес слово "Я". Кто чаще говорит это слово, тот глупее». И после такого зачина автор принимается умно нахваливать писателя, который писал только о себе, ненавистном, неудачливом, неумелом, закопавшем свой дар в землю. Это интересно. Вопрос в том, что это за «Я». Если это «Я» Чапского, который был толстовцем, две революции пережил в Петрограде, потом стал польским уланом и защищал свою страну от Первой конной Буденного… Если это «Я», будучи ссыльным в Ташкенте, всю ночь беседовало с Ахматовой, да так, что Ахматова написала об этом стихи: «В ту ночь мы сошли друг от друга с ума» (не подумайте чего, к женщинам в эротическом смысле Чапский был равнодушен), если этому «Я» (графу Чапскому) граф Алексей Толстой в том же Ташкенте доверительно говорит: «Ремизову я как писатель обязан всем», то читать про это «Я» более чем интересно, особенно если помимо себя читателю будет сообщено про Бобковского, Стемповского, Мориака, Бернаноса, Ремизова, Розанова, Лехоня и Достоевского. Кого из вышеперечисленных читатель не знает, коли заинтересовался — Интернет в помощь. Пока не забанили.

Чапский Юзеф. Про/чтение. Эссе. Сост. Ян Зелиньский. Пер. с польск. и фр. Анастасии Векшиной. – СПб., Издательство Ивана Лимбаха, 2024. – 488 с.

«Деколонизация» от Стратановского

Все же настоящие поэты даже в малом пророки. Например, в политике.

Давным-давно поэт Сергей Стратановский издал поэтический сборник «Оживление бубна». На основе легенд народов, населяющих РФ: эвенков, башкир, татар, нивхов, чувашей, якутов — написал свои баллады. Все же в студенческую свою юность Стратановский не только ездил в фольклорные экспедиции, но и учился у фольклориста мирового уровня Владимира Проппа. База есть.

Петербургское издательство Jaromir Hladik press выпустило в свет новое издание этого сборника, дополненное двумя новеллами: юмористической «Эква-Пырищ и русский богатырь» и трагической «Гора Сары-тау». А также замечательным, умным послесловием Бориса Рогинского.

Боже! Как сейчас читается этот сборник, особенно с новеллой «Гора Сары-тау», которую сам поэт называет «замковым сводом», держащим всю постройку! Лучше прочесть эту небольшую книжку, чем читать про нее рассуждения. Не потому, что спойлерить не положено (хотя и поэтому тоже), но потому, что литература-то настоящая, а она наедине с читателем, она говорит ему то, что он хочет (или не хочет) услышать; «понятным сердцу языком твердит о непонятной муке». А уж кто как поймет этот язык, зависит от читателя...

Сергей Стратановский. Оживление бубна. Книга стихов и прозы. — СПб., Jaromir Hladik press, 2024. — 96 с.