Мобильная версия для смартфонов и планшетов

Въехал в эту крохотную (40 страниц) книжку с первого же предложения: «Я встретила Одена в поздний период и его, и моей жизни – в том возрасте, когда лёгкая близость друзей, возникающая в юности, уже недостижима, потому что жизни осталось, или мы полагаем, что осталось, не столь много, чтобы делить её с другим». Да так из неё и не выехал. Трижды перечитал (благо небольшая).

Купил я её из-за имени автора и названия. Ханна Арендт «Вспоминая Уистена Хью Одена». Упс (сказал я себе), узок круг этих европейских интеллигентов первой половины ХХ века, хоть они и были ближе к народу, чем их предшественники. Никогда бы не подумал, что Ханна Арендт, автор одной из классических книг современной гуманитарной науки: «Происхождение тоталитаризма», настолько близко знала великого английского поэта, Одена, что написала про него воспоминания.

Я ошибся. Ханна Арендт не слишком близко знала Одена. Её книжка не воспоминания, а рассуждения, что ли? Дань памяти. Оммаж. In memoriam.

Я не ошибся. Это – одна из лучших книг, которую я когда-либо читал. Над ней можно поставить ненаписанный эпиграф: «Я – поэт. Этим и интересен». В. Маяковский. Наверное, так и следует писать о поэтах. Вычленяя лишь то, что соотносимо и связано с поэзией. Например, полную (пожалуй, вопиющую) безбытность Одена: «Никто не мог убедить его в том, что человеку нужны по крайней мере два костюма, чтобы один из них можно было отдать в чистку, или две пары обуви, чтобы одну можно было отдать в починку».

Или смену политических воззрений Одена – от крайне левых в двадцатых-тридцатых годах до христианских в позднюю пору жизни: «На суматошную политическую арену нашего столетия этого глубоко аполитичного поэта привело робеспьеровское «сострадательное радение о несчастных», которое существенно отличается от желания всеобщего счастья или какого бы то ни было желания изменить мир». Или уверенность в себе (которую напрасно путают с самоуверенностью).

Ханна Арендт приводит в своём тексте отрывок из другого мемуара. Диалог Одена со своим учителем в Оксфорде: «Кем вы хотите стать?» – «Поэтом» – «Тогда вам нужно более тщательно изучать историю английской литературы» – «Вы меня не поняли: я стану великим поэтом». Ну, что же: стал.

Стихи Одена в подлиннике (с переводами, помещёнными в примечаниях), которые Арендт цитирует почти полностью, тому свидетельство. Стихи и их переводы, кстати, свидетельство ещё и правоты рассуждения Арендт о том, что при всей кажущейся простоте (это так, даже я при моём-то знании английского кое-что понимаю) поэзия Одена или трудно переводима или вообще непереводима, как Гёте или Пушкин. Я бы рискнул его сравнить с Борисом Слуцким. То же удивительное умение переводить разговорную интонацию в одическую, то же использование бытовых оборотов речи, которые превращаются в поэтические образы.

Словом, повторюсь, маленькая книжечка Арендт об Одене – одна из лучших книг о поэте и поэзии, которую я читал.

Ханна Арендт. Вспоминая Уистена Хью Одена. Пер. с англ. Шломо Крола – Спб., 2023. – 40