Город обэриутов

Так называется литературно-краеведческий труд поэта и историка литературы Валерия Шубинского. Валерий Шубинский — давний, страстный и объективный исследователь последнего отряда русского литературного авангарда и первого отряда советского литературного андерграунда, объединения «ОБЭРИУ» (Даниил Хармс, Александр Введенский, Николай Заболоцкий, Константин Вагинов, Юрий Владимиров, Игорь Бахтерев, Александр Разумовский, Дойвбер Левин, Климентий Минц). Он написал биографию Хармса («Жизнь человека на ветру»), издал сборник биографий обэриутов и тех, кто формально не входил в объединение, но был… обэриутом по «самой строчечной сути» (поэта Николая Олейникова, философа Леонида Липавского, музыковеда, мистика и теолога Якова Друскина). Теперь он сделал книжку в необычном, хотя и очень сейчас распространенном жанре: в жанре литературного краеведения. Чуть ли не все места, дома и учреждения нашего города, так или иначе связанные с этой литературной компанией, описаны, сфотографированы, представлены воочию. Шубинский даже проник на «улицу, которой нет» — так называется глава книги. Это Глинская улица. В доме № 3/6 до революции располагалось благотворительное «Убежище для женщин, выходящих из заключения», начальницей которого была мать Хармса, Надежда Ивановна Колюбакина (в замужестве Ювачёва). Здесь же она родила сына, Даниила Ювачёва, ставшего поэтом Даниилом Хармсом. Ныне улица находится на территории котлотурбинного института имени И. И. Ползунова, пройти туда можно, договорившись с администрацией учреждения. Шубинский прошел — и увидел «остатки целого городского района между Конной площадью (ее тоже уже нет) и рекой Монастырской, застроенного домами лимонного цвета с треугольными фронтонами в духе николаевского казенного ампира и темно-красными зданиями из необлицованного кирпича (это тоже стиль казенной архитектуры, но иного, более позднего времени)». Я привел эту цитату, чтобы вы ощутили атмосферу книги. Город в ней оживает. Дом становится густонаселенным, связанным не только с биографией того или иного обэриута и его семьи, а со многими людьми, с историей и Петербурга, и России. Не могу не отметить последнюю главу книги: «Печальные адреса». В ней рассказано о местах заключения обэриутов: Введенского, Хармса (которых арестовывали дважды) и Заболоцкого. Вот эти-то места забывать не след всем, кому дорога русская культура и ее яркие представители.

Шубинский В. И. Город обэриутов. — СПб., ГРИФ, 2024. — 312 с.

Город Довлатова

Уже давно в Петербурге «Дом культуры» Льва Лурье проводит фестиваль «День Д» — День Довлатова. Программа фестиваля обширна. В нее входят и лекции. В этом году издали сборник лекций, в разное время прочитанных в «День Д». Чем интересен этот сборник? Тем, что лекции, помещенные в нем, — не о самом Довлатове, а о той среде, которая его сформировала и которую он обессмертил своими короткими печальными и донельзя смешными юморесками. В конце концов, над всей прозой Довлатова можно поставить мотто, эпиграф из «Высокой болезни» Пастернака: «Я говорю про ту среду, / с которой я имел ввиду / сойти со сцены — и сойду...» Это очень важно для Довлатова и его текстов. Потому что Довлатов ломал феодальную и (на мой взгляд) вредную традицию русской культуры: великий писатель могильной плитой ложится на всех своих современников. Если есть Пушкин, то какая разница, что рядом с ним пробегал… Баратынский или Вяземский, или Кюхельбекер, не говоря уж о Бенедиктове? Шекспир (к примеру) не задавливает плитой своих современников, а поднимает их — и Бена Джонсона, и Флетчера, и Марло. Вертикальная (иерархическая) традиция русской культуры стала ломаться (как ни странно) в советское время. Если обэриуты, то вслед за Хармсом и Заболоцким поднимутся и Введенский, и Олейников. Если барды, то следом за Высоцким кто только не поднимется — от Окуджавы до Щербакова. Вот и Довлатов делал то же самое с литературным подпольем и полуподпольем Ленинграда. Поэтому и в сборнике «Вокруг Довлатова» речь идет и о неформальной жизни ленинградских литературных журналов (Андрей Арьев), и о неформальной культуре блокадного/послеблокадного Ленинграда (Полина Барскова), и о кружках и литературных салонах Ленинграда 60-х (Татьяна Никольская), и о советской армии 60-х (Константин Шломов), о Викторе Сосноре (Валерий Дымшиц), и о Сергее Вольфе, и о втором и третьем поколении ленинградской «неофициальной» поэзии (Валерий Шубинский), и о книге «Святыни Санкт-Петербурга», сначала самиздатской, а нынче многажды переизданной (Александр Кобак), и о том, кто победил Советский Союз: хиппи или яппи (Дмитрий Травин). Все эти «и о...» исполняют обязанность Сергея Довлатова, настоящего хронографа настоящего Ленинграда времен застоя, его жителей, интеллигентных и неинтеллигентных.

Вокруг Довлатова: Материалы чтений «Дня Д». 2020–2023. Сост. Л. Я. Лурье — СПб., «День Д», 2024. — 215 с.