- Наши поздравления. Как вы полагаете, что стало главным фактором успеха?

- Мы привыкли рассматривать областные проекты в привязке к Петербургу, к транспортным связям… А в этот раз сделали ставку на природные особенности. Хотели показать, что Ленобласть – регион, насыщенный водными объектами разного масштаба.

Если посмотреть на область сверху – практически одна вода. Есть Ижорское плато и район Вепсской возвышенности, все остальное – либо болота, либо водотоки; все пропитано водой. Я считаю, что вот на этом мы и победили. Главная фишка – это привязка к воде. Как вода учитывается в генпланах, как она взаимодействует с градостроительной организацией территории, какие в связи с этим возникают планировочные решения… Выборг, Приозерск, Тихвин, Лодейное Поле, Подпорожье, Ивангород, Кириши, Волхов, Старая и Новая Ладога, Кингисепп – все эти города расположены либо по берегам морских акваторий, либо у рек – крупных, средних и малых. Практически везде вода – главная доминанта.

Волхов, замыкающее звено исторического пути из варяг в греки – важная координационная и природно-градостроительная ось для региона в целом. Вдоль этой оси всегда существовали и будут существовать привлекательные для жизни зоны. То же можно сказать о других средних реках: Свири, Вуоксе, Луге.

- Лет пять назад активно обсуждались планы масштабных гидротехнических преобразований, в том числе создание судоходного канала на основе Вуоксы… Эта идея заглохла?

- Такие глобальные идеи могут быть отложены на какой-то срок, до лучших времен. Но это не значит, что они не будут со временем востребованы. Поддержание непрерывно снижающегося уровня воды в озерах Балтийского щита – это серьезная проблема. Возможно, она будет решаться с помощью искусственного регулирования их уровня, в том числе и для обеспечения судоходства.  Происходят серьезные перемены с климатом, меняется уровень прогнозирования, развивается наука. Проблема должна созреть…

Сейчас к использованию водных объектов часто относятся наплевательски. Не только потому, что загрязняют реки, хотя и это тоже нередко случается. Но главным образом в планировочном смысле.

Реку при формировании проекта застройки воспринимают не как выгодную «фишку», а как некое препятствие, которое надо преодолеть. Девелоперу хочется все сделать ровно, нарезать сеткой на квадратики, застроить поплотнее, повыше – и продать. Мало зелени внутри, мало зеленых «клиньев», разделяющих кварталы. А нужно обыгрывать застройкой природные особенности и преимущества, используя естественные неровности рельефа, изгибы рек, речушек и ручьев.

Даже в лучших проектах не все получается. Они красивые, с точки зрения формальной графики. Но в то, что все так и будет построено, что это будет красиво и в натуральном виде, я не верю. Нет ощущения, что именно такой объект в этом месте и должен быть…

- В Карелии воды не меньше. А вот заметных градостроительных прорывов не происходит…

- В Ленобласти в отличие от Карелии природные особенности накладываются на особенности мегаполиса, который может обеспечить спросом новые градостроительные решения.

- Сейчас в области строят около 8 млн кв. м жилья. Это стало главной причиной приостановки перевода земель под жилую застройку?

- Полагаю, губернатор имел в виду возможности бюджета профинансировать возведение социальных объектов или выкупить те, что строятся в рамках программы «Социалка в обмен на налоги». Возможности казны ограничены. Не исключено, что застройщикам предложат частично брать на себя эти обязательства, например, по схеме «50 на 50». Пока это прозвучало на уровне идеи. При таких темпах развития строительства государство не в состоянии обеспечить новые кварталы всем минимально необходимым.

- Застройщики и так уже участвуют в проектировании и строительстве дорог. Скидываются на инженерное обеспечение. И все это включается в стоимость «квадрата». Не получится так, что как раз для жителей Ленобласти жилье и окажется недоступным?

- Затраты и обязательства – это всегда компромисс. Жизнь и рынок приведут нас к какому-то новому балансу, который будет приемлем и для граждан, и для государства, и для бизнеса. Мне кажется, сейчас по объему нового строительства мы проходим пиковый период. Дальше будет мягкий спуск к более правильным цифрам. Дальнейший подъем приведет к серьезным диспропорциям. Дороги ведь новые не строятся – ни региональные, ни тем более местные. Проекты реконструкции федеральных трасс можно по пальцам перечесть. Но так или иначе, все сейчас будут стремиться к тому, чтобы не только возвести жилье, но и обустроить среду – не от большой сознательности, просто иначе не купят.

- 95% новых проектов – это жилье массового спроса. А они очень чувствительны к цене. Лишние пять тысяч рублей – это просто катастрофа для застройщика. Без рынка не будет толчка к развитию территорий. А если идти на поводу у рынка – получим гетто. И как быть?

- Все-таки собственное жилье в мегаполисе или на прилегающих территориях – это по всему миру недешево. Если посмотреть глобально: почему все должны жить в Петербурге или у его порога? Ценовая политика и есть тот сегодняшний ограничитель, роль которого раньше играла прописка. Двенадцать агломераций, в которых будет жить вся Россия – это неправильный подход. У нас есть волховская ось расселения, лужская, есть Свирь – потенциально очень интересные территории. Эти системы расселения складывались веками, эти города живут, они будут существовать при любом раскладе: и Волхов, и Новгород, и Старая Ладога, и Кириши. Я считаю, надо переносить акценты на эти территории. Конечно, это очень сложная и многофакторная задача.

- Да я тоже за децентрализацию. Но сегодня – объективно – Петербург работает пылесосом, вытягивая из провинции деньги, ресурсы, мозги, квалифицированных рабочих…

- Вот именно поэтому если цена жилья в мегаполисе увеличивается – меня это не пугает. Включается естественный регулятор.

- Давайте еще вернемся к мораторию. Начинается масштабная инвентаризация генпланов и проектов?

- В начале ноября выйдет документ, в котором будут расписаны новые условия и ограничения.

- Губернатор ведь и так имеет право не подписывать заявку на перевод земель?

- Да, но важно понять, в каких именно случаях такие заявки удовлетворяться не будут, с какими обоснованиями. Здесь нужна правовая позиция.

- То есть мораторий не будет бессрочным и не будет сплошным?

- Мы, по крайней мере, считаем, что для территорий, которые находятся за пределами зон интенсивной урбанизации, такие ограничения не нужны. Есть территории, которые требуют преференций, чтобы привлечь инвесторов и граждан. Самый трудный вопрос: где провести границу? Второй вопрос – для чего в границы населенных пунктов включаются территории. Если только для размещения объектов, обеспечивающих минимальный социальный стандарт, без нового жилищного строительства, то это приемлемо. Тема сложная и требует внимательной проработки.

- Давайте посмотрим на конкретных примерах. Какова будет судьба «Офицерского села» в Виллозском СП? Там ведь на промышленных землях строятся не только дома ИЖС, но и многоквартирные…

- Местная администрация сейчас готовит изменения в генплан. Мы пока не видели их конкретных предложений. Надо еще проверить, насколько обоснованно и легитимно там строили.

- А что с садоводствами на Ржевском полигоне?

- Там идут проверка и согласование уже по факту переведенных земель. Часть территории, видимо, будет менять статус, причем процесс инициировало само Министерство обороны. На эти территории мораторий, конечно, не распространяется.

- Есть ли шанс перейти в ближних пригородах к возведению действительно комфортных малоэтажных кварталов? Как вы относитесь к инициативе запретить строительство таун-хаузов и домов до четырех этажей без обязательной экспертизы?

- Сложно отношусь. У нас ведь не только государственная экспертиза, но и частная. И у нас нет объективных статистических данных, показывающих, как влияет наличие или отсутствие экспертизы на безопасность построек. Аварии на стройках случаются и тогда, когда есть экспертиза и необходимые разрешения. Кто считал эти вероятности? Неизвестно. Научного обоснования нет. А вот что строительство станет дороже и сроки увеличатся – это бесспорно.

- Еще одно из недавних постановлений – разрешение строить без экспертизы объекты инфраструктуры отдыха в рекреационных зонах. Важно ли это для облегчения строительства, для развития внутреннего туризма?

- Здесь тоже неоднозначная проблема. Конечно, хочется развивать водные пути, привлекать туда людей… Но есть риск, что с введением послаблений все берега вообще окажутся застроенными и огороженными, просто будет не подойти к воде.

Сейчас губернатор дал поручение: проработать вопрос об ограничении предоставления территорий лесного фонда под рекреацию ближе 150 метров от водоемов. Этим занимается Комитет по природным ресурсам. Казалось бы – противоречие: с одной стороны – послабления, с другой – ограничения. Но это тоже поиск нового баланса интересов, реакция на то, что происходит. Бизнес ищет прибыль, и не всегда это получается в интересах граждан.

- У вас нет ощущения соревнования, чувства конкуренции по отношению к соседям: городской Комитет по архитектуре расположен тут же, на площади Ломоносова, за аркой? В плане привлечения инвестиций, продвижения классных проектов?

- Что ни говори, Петербург служит для нас эталоном – в архитектуре, в культуре проектирования. Можно критиковать, но это город мирового уровня. Многому можно поучиться. Например, информационной системе обеспечения градостроительства.

- Областной Комитет по архитектуре находится в другом субъекте федерации. В этом нет парадокса?

- Сейчас я, петербуржец, себя ощущаю в полной мере специалистом Ленинградской области. Я полностью погружен в эту тему. В местоположении учреждения нет проблемы.

- А вот все эти разговоры о том, как бы назначить какой-нибудь город, Гатчину или Всеволожск, столицей региона?

- Столицу нельзя назначить. Такие примеры в истории есть, но они не всегда удачны. Города со столичными функциями просто так не возникают. Задача состоит в другом: заниматься делом в сегодняшних условиях, в существующих рамках управления. Вот то, что областные органы власти разбросаны по всему городу, это действительно доставляет неудобства. Но с развитием электронных сетей и это преодолимо.