Сергей Фалькин — оригинальный скульптор, камнерез и любитель загородной жизни. Вместе с женой Мариной он превращает фамильную дачу в исконно стародачном Лисьем Носу в загородный дом.

Здравствуй, это я

В день моего визита как раз меняли окна, и пока не поставили новые, дом глянул на меня, словно близорукий человек без очков. Но принял гостя приветливо, и уже с первых шагов по старым половицам мне казалось, что мы с ним давно знакомы. Более того, появилось чувство, что и я как-то причастна к обширному ремонту, затеянному хозяевами. Таково очарование старых домов!

– Я здесь выросла, — говорит хозяйка. — Мы решили: все, что можно, будем пытаться сохранить.
Сергей приводит в пример Рижское взморье:

— В Юрмале, например, уникальный стиль дачных построек берегут. Потому что в них особый дух времени, места. А вспомнить русских писателей, художников! Эти верандочки, рисунок на окнах, свет — в них стиль эпохи.

Выдав дому «охранную грамоту», хозяева с замирающим сердцем ждали, что покажет осмотр сруба, насколько он крепок. И когда добрались до бревен, вздохнули с облегчением и радостью: дому быть. Осталось только провести ремонт так, чтобы сохранить живую атмосферу дома, которая складывается из тысячи мелочей. Как выяснилось, это не так просто, потому что строение — не без затей.

Дом с мансардой оживляют балкон, фонарь и две веранды. Одна из них находится под общей крышей, другая имеет собственную и похожа, скорее, на эркер, башенку. Круглую веранду уравновешивает фонарь на противоположном скате крыши. Окна веранд, оригинальные конструкции их решетчатых переплетов, их четкий рисунок, легкость, изящество придают неповторимость всей постройке и играют в архитектурном оформлении существенную роль. И, конечно, благодаря обширной площади остекления дом оказывается распахнутым навстречу солнцу и саду.

Осень — запах яблок

Дом после войны возводил дед Марины — инженер Михаил Иванович Дурыгин. За мелкобуржуазное желание построить дачу его осудили на партсобрании. А он построил.

– Сруб был куплен в деревне, — уточняет Марина.

Строить — строили, а доску купить было негде. Но как-то что-то где-то доставали. И бабушка Варвара Васильевна хранила все чеки: где, например, купила цемент, где столярку.

За продуктами ездили на станцию. Вода была далеко.

– Но у нас всегда, — вспоминает Марина, — на обед было первое, второе и третье. Стол сервировали, все блюда подавали на разных тарелках. И на третье был не чай — а мусс, компот, пекли пироги.
После обеда бабушка читала толстые журналы. И даже в 70 лет ходила на каблуках — здесь жили люди крепкой закалки. На две недели раньше, чем в городе, жители поселка узнавали обо всех новинках кино: тогда в Лисьем Носу был кинотеатр «Чайка» (хозяева показали здание — стоит и по сей день). Марина помнит, что прихода бабушки из «Чайки» ждали с нетерпением, не спали. Она возвращалась, и, затаив дыхание, слушали ее рассказ о коллизиях фильма.

Приходили соседи, подруги, и маленькой Марине очень нравилось слушать истории из той жизни, когда кто-то был маленький.

– А осень на даче у меня ассоциируется с яблоками. У нас всегда было безумное количество яблок. И сейчас растет яблоня, сорта которой мы не нашли больше нигде. Мы ее называем «цыганочка». А как-то нашли неоткрытую бутыль вина, сделанного еще бабушкой. Не было и намека на уксус. Это было такое вино!

Многоуважаемый шкаф

В доме много старой мебели, ее уже правильнее назвать старинной, антикварной, а также раритетных светильников. Хозяева с удовольствием думают, как займутся их реставрацией. Впрочем, большой резной дубовый шкаф, переживший эвакуацию, реставрировать не надо (так и хочется добавить: «Он всех нас переживет»). Он живое олицетворение основательности, стабильности, крепости.
Теперь Марина ссылается на опыт Франции:

– Там старые вещи живут в окружении новых, и создается особая атмосфера.

Сергей показывает основное помещение на первом этаже, которое сейчас в ремонте. Под слоем обоев обнаружилась газета «Правда», номера которой теперь — тоже достояние истории. Стены здесь Сергей хочет оставить открытыми, обыграв стыки бревен. Печь со временем он намерен выложить изразцами с собственным рисунком (и я надеюсь побывать на презентации).

Мы идем на веранду пить чай. Закрытая веранда в традиционном деревянном доме — помещение многофункциональное. У наших хозяев здесь разместилась уютная столовая с кухней. Здесь все непременные атрибуты дачной столовой: диван с вышитыми, старой работы подушками, стол под белой скатертью с рябиновым рисунком, полупрозрачные занавески с растительным узором, накидки на стулья, салфетки. Классика дачного жанра, которая никогда не выйдет из моды и никогда не приестся. Стол посередине — идеальный для дачи, круглый. Собравшихся за ним объединяет в тесную компанию свет огромного желтого абажура. Все как положено.

В окно виден ствол громадной ели, посаженной почти полвека назад отцом Марины, известным профессором журфака Александром Бережным (она сама — доцент СПбГУ).

– В детстве, — замечает Марина, — не могла и представить, что елка может вырасти такой. А сейчас понимаю, что больше, красивее и мудрее природы нет ничего.

Тему природы мгновенно подхватывает Сергей:

– Человек не в состоянии конкурировать с природой, он у нее только учится. Когда работаешь с камнем, ты работаешь в соавторстве с самой природой, потому что она дала тебе, родила этот материал — его способность или неспособность к полировке, твердость, рисунок.
И, воодушевившись, отвлекается от ремонтных забот и рассказывает о камнях. Говорить о нефритах, халцедонах, перечислять тысячи оттенков самоцветов он может часами. Дом вернул хозяина на грешную землю: рабочий принялся ставить окна.

А многое они уже сделали сами. Приезжали по выходным, самостоятельно разобрали пол, настелили новый. Они теперь легко управляются с целым набором строительных терминов, говорят о газификации, об утеплении.

– Как закончим основные работы, так и переедем в Лисий Нос!

И уже попрощавшись, за калиткой, я махнула рукой этому славному дому, о котором есть кому позаботиться и в его преклонном возрасте. Крепкие стены с благодарностью встретят в этом обжитом месте у самого залива еще не одно поколение.

Инга Земзаре