Заморозки на почве

Днем — плюс 15, ночью — минус 3. Утром в заводи, где стоит лодка, хрупкий ледок. Нормально. Природе все равно, чем заняты люди.

Контрастная красота северо-западной осени — все та же, что и год назад, и пять, и двадцать. Но воспринимается острее.

На дощатой тропинке к причалу — кучка черных перьев. Вороне не повезло: либо ястреба встретила, либо кошку. Соседский кот недавно погиб — неудачно повстречался с лисой. У природы свои представления о добре и зле. Но до человека ей, конечно, далеко.

Значительная часть моей жизни — новостные ленты. С недавних пор в голове включился какой-то фильтр. Сначала немыслимый трагизм происходящего просто забивал каналы восприятия: повседневность шла как бы на дистанции, через подушку. А потом заработал внутренний регулировщик при сломанном светофоре: «Это важно — направо. А вот это — фигня. Это можно пока отложить…»

У многих была какая-то иллюзия: мол, наверху, в лакированных коридорах и больших кабинетах, что-то знают, недоступное нам. Имеют какие-то резоны, пусть дикие. Не-а.

«Я как бывший аналитик учел, что происходит, и за день до закрытия Nespresso пошел и купил себе тысячу капсул. И поэтому я спокоен, мне хватит на некоторое время», — говорит замминистра финансов Алексей Моисеев. То есть для людей в больших кабинетах все происходящее стало таким же сюрпризом, как и для нас с вами. И ведут они себя ровно так же.

Может, министр был осведомлен получше зама? Сорри: «Столкнувшись с ограничениями, с санкциями, мы поняли, что целый ряд критических технологий не производится в нашей стране», — говорит министр финансов Антон Силуанов. То есть поняли, когда столкнулись. Ну-ну. Как зазевавшийся «чайник» на перекрестке.

А теперь вопрос на засыпку: кто у нас более компетентен — гражданские или военные?

Салют в Москве под «выравнивание линии фронта» даже не удивляет. Просто сигналы проходят по разным ведомствам и не вдруг…

Конечно, есть что сказать по этому поводу. Но, знаете ли… Много лет назад, после неудачного горнолыжного спуска, пришлось проваляться несколько месяцев в больнице и потом еще долго путешествовать с аппаратом Елизарова и на костылях. Самое сложное было — осознать, что простые и понятные действия, например, дойти из точки А в точку Б или спуститься в метро, теперь недоступны или осложнены. Или больно. Вот сейчас то же самое со словами. Пространство возможного ограничено статьями УК и суровыми сроками «за мнение». И эта колонка — хромает, ковыляет, обходя опасные темы «применительно к подлости».

А в целом — «Страна развивается неизвестным для власти образом». (Это Глеб Павловский сформулировал; мне в его фразе кажется не вполне точным только слово «развивается».)

Так вот, возвращаясь к теме «важное/неважное». Информация о том, что в Минстрое решили поддержать производство модульных домов, — вроде и строго по теме журнала, но практического значения не имеет. Ну, поддержат — и что? А вот новость про (предполагаемое) распространение сельской ипотеки — значима, потому что украсть эти деньги трудно, кредит под 3% притянет многих, рынок задвигается; есть смысл посчитать, как именно.

Про выборы и т.д. — вообще ни о чем. А вот как претендент на пост главы администрации поселка имени Свердлова 10 дней держал оборону и сдался превосходящим силам ОМОНа только после заведения уголовного дела (за взятку, разумеется, причем смешную, в виде кофемашины, привет от замминистра) — это интересно. Стоит посмотреть, что именно там, в поселке имени Свердлова, собираются делить…

Еще пример: телеграм-помойки сообщают, что сразу в двух районах Ленобласти обсуждают, как бы вернуть в школы наказания розгами… На мой вкус — важно, потому что дает наглядное представление о направлении патриотической мысли.

Общий вектор на ближайшую перспективу понятен: гражданам придется работать больше за тот же (в лучшем случае) результат. За то, чтобы как-то поддержать привычный образ жизни. Или — тоже вариант — пересмотреть привычки. Не в смысле отделить дешевые от дорогих, а скорее иначе увидеть нужное и ненужное. Впереди — долгое сползание в хаос. И нижняя точка далеко еще не пройдена.

Есть, конечно, и точка опоры. Несмотря на круглосуточную работу башен-излучателей (см. «Обитаемый остров» Стругацких), масса граждан все же сохраняет способность к здравым суждениям и тягу к нормальной жизни. Особенно когда дело касается их лично. Несмотря на усилия патриотов на окладе объяснить, что «сгореть за Отечество» — это почетно, и лучшей доли и желать нечего.

На основе личных наблюдений могу сделать вывод: в загородной жизни здравый смысл распространен шире и проник глубже. Может, из-за более выраженной зависимости от природных циклов, от дождей и заморозков. Может, от меньшей включенности в виртуальную реальность.

Так что предположение экономиста Якова Миркина: «Из российских кризисов веками выползают землей, огородами и садами», — не лишено оснований.

Хотя думать, что население деревень и коттеджных поселков станет двигателем перемен, все же не стоит. Это среда сохранения, а не развития. Разве что окончательно достанут.

Удачи вам!