1898
0
беседовал Дмитрий Синочкин

Андрей Лях: «Необходимо упорядочить застройку в садоводствах!»

Дачная жизнь полна парадоксов. Население Ленобласти — около 1,7 млн человек. А в летние выходные к ним добавляется еще 2 млн петербуржцев. То есть гостей больше, чем хозяев. О непростых вопросах обустройства мы рассуждаем с руководителем Управления по развитию садоводства и огородничества Андреем Ляхом.

– Как осуществляется господдержка дачных и садоводческих товариществ в нашем регионе?
– На сегодня у нас действует целевая программа по поддержке садоводов — жителей Петербурга. Мы оказываем помощь тем садоводствам, где петербуржцы составляют большинство — более 50%. Не играет роли, где именно расположено садоводство: в СПб или Ленобласти.
У нас в основном садоводства находятся на территории другого субъекта федерации. Нет «чистых» садоводств. Всего их около 3000. Есть садоводства, которые вообще документов не подают. Около 600 тысяч садовых и дачных участков. (ИЖС не считаем — они в ведении муниципалитетов.) 142 садоводства — на территории Петербурга, в основном на окраинах: Ульянка, Красное Село...
Инфраструктура, которую мы создаем,— дороги, электричество, вода. Это три кита. Причем отремонтированную дорогу мы обязаны передать на баланс юридическому лицу — садоводству. Сразу возникает юридическая проблема. Если дороги бесхозяйные (что не редкость) или принадлежат муниципалам, мы не имеем права вкладывать деньги в их ремонт. Садоводы ремонтируют их на свой страх и риск. Получается, что и область на них не может тратить средства, и мы не можем, а у самих садоводов бюджет весьма ограничен. И муниципалы не горят желанием брать их на баланс: ведь не только чистить — их и ремонтировать надо.
В поселке Мшинская 5000 человек населения. Бюджет небольшой. А в садоводческом массиве «Мшинская» — около 23 000 участков. И к нему ведет одна дорога. Конечно, эту проблему надо решать совместно…
Мы можем субсидировать приведение в порядок внутриквартальных дорог. Или подъездные, если они передаются садоводствам. Такие случаи тоже есть. Но это скорее исключение, чем правило.
Нам на ремонт самых проблемных дорог нужно 40–50 млн рублей. На всю область. Не такая уж большая сумма. Но в рамках закона сделать это нельзя.


– А сколько всего денег распределяет ваше управление?
– В этом году наш бюджет — около 500 млн рублей. На создание и восстановление дорожного хозяйства — 23 объекта — 23 млн в этом году. Электрохозяйство — 36 объектов, около 75 млн рублей. 7 объектов водоснабжения — 30 млн. 6 объектов пожарной и экологической безопасности — более 4 млн рублей, социальные объекты — более 2 млн рублей. Поддержка оказывается по принципу софинансирования. Не менее половины средств собирают сами садоводы (могут и больше), мы добавляем. Более 50% — не имеем права.
Также реализуется программа оснащения крупных садоводческих массивов медпунктами и социально-культурными центрами, в этом году бюджет программы  — более 39 млн рублей. Мы строим новые медпункты и культурно-досуговые центры — для работы с детьми и так далее. В Токсово начали строительство такого центра, в будущем году откроем. Работают 33 медицинских пункта, некоторые, правда, в старых помещениях. Мы не только строим новые, но реконструируем, модернизируем старые.
Создание медицинских комплексов мы финансируем полностью, и потом они работают на бесплатной основе.
Любой человек может прийти, предъявить паспорт и медицинский полис.

– Кто платит зарплату медикам?
– Мы заключили соглашение с Фондом ОМС и одной из частных медицинских структур. За каждого больного Фонд перечисляет деньги медикам. По-моему, мы это сделали одними из первых в России. Городские врачи в СНТ не поедут, а у областных своя нагрузка. В результате скорую можно было ждать несколько часов. Конечно, чем позже приезжают, тем точнее диагноз, но это не радует — речь ведь идет о здоровье, о человеческой жизни. Программа начала действовать 4 года назад, сейчас 33 медпункта у нас работают. И резко снизилась нагрузка на скорую.


– Медпункты открываются прежде всего в больших садоводства­х?
– Да, конечно, — при поселке в 20 домовладений частная структура работать не будет, у них свой интерес.
Есть еще одна большая статья расходов: участки для многодетных. В этом году затраты составят около 300 млн рублей. Есть три крупных садоводства, порядка 2000 участков, — в Лебяжьем («Возрождение»), Красном и Заостровье. Всю инфраструктуру мы делаем за счет бюджета. Почти все участки разобрали, около 400 осталось. Где-то болото, где-то еще какие-то проблемы, но все решается. «Возрождение» — 100% готовность, Красное — работы выполнены на 60–70% и в Заостровье — начали. К сожалению, они документы поздно подали.

– Как выбираете подрядчиков?
– Выбирают сами садоводы. Могут с нами консультироваться. Подрядчики должны быть состоятельные — мы оплачиваем их работу, когда уже построено. И важно, чтобы местные были, не ездили в Ломоносовский район работать из Лодейного Поля. Наши специалисты проверяют сметы, чтобы не было «золотых гвоздей», чтобы все соответствовало среднегородским расценкам и чтобы подрядчик мог нести ответственность по гарантиям.

– Как выбираете, кому помогать?
– Есть много критериев, но главный — сколько петербуржцев проживает в том или ином садоводстве. Приходят два председателя. Обоим нужны 5 млн на дорогу. Но у одного 30 участков, у другого — 300. Конечно, мы поможем сначала второму: ему нужнее. Все требования и критерии опубликованы у нас на сайте. Кроме того, в отборе принимают участие общественные организации, Союз садоводов, например. Они лучше знают, что творится в районах. Есть и ограничения: если в садоводстве разногласия и идут суды, особенно если два председателя, и оба деньги вымогают у своих садоводов (и такое бывает), — господдержку оказывать не будем, пока не разберутся, кто прав.

– Насколько справедливы и обоснованны требования садоводов иметь собственную «сезонную» инфраструктуру (медицину, полицию, МЧС)? Не приведет ли это к избыточной нагрузке на бюджет?
– Пока такие требования не имеют оснований, напротив, новый ФЗ–217 предусматривает, что перевод в жилой статус домов на сельхозземлях не приводит к возникновению публичных обязательств органов местного самоуправления. Но это непростой, неочевидный вопрос. Развивая загородную инфраструктуру, мы тратим на нее бюджетные средства, но создаем и новые источники для пополнения бюджетов — это и введение в оборот земли, и стимулирование бизнес-инициатив, связанных с загородным образом жизни, и сезонное снижение нагрузки на городскую инфраструктуру. Это не считая самого важного, социального предназначения таких затрат — обеспечения возможности отдыха для горожан, выращивания садовых культур. Правительство Петербурга уже в течение длительного времени числит задачи загородного развития в числе приоритетных и выделяет на это финансирование.

– А зимой ваши медпункты работают?
– Как правило, нет. Но если в садоводствах достаточное количество людей живет круглый год, медики будут работать. И мы эту тенденцию наблюдаем. Сейчас в садоводствах Ленобласти примерно 200 000 петербуржцев живут на постоянной основе. В 2004 году их было менее 50 000. Чаще всего это пенсионеры, они оставляют городские квартиры работающим детям, здесь у них дома, пригодные для постоянного проживания. Если бы они жили компактно, было бы, конечно, проще. Но есть зависимость: там, где обустроена инфраструктура, — там и количество постоянно проживающих выше.

– То есть на территории другого субъекта РФ возникает зона ответственности властей Петербурга?
– Именно так. Это же наши граждане, петербуржцы. У области мощностей и финансов не хватит — на медицину, полицию и прочее. 200 000 — цифра приблизительная. Данные мы получаем от председателей садоводств. Под Новый год — больше.   

– С новыми поселками приходится работа­ть?
– Редко. Они же делаются под ключ, там все проблемы к моменту сдачи должны быть решены. Иногда приходят коммерсанты, которые не прочь были бы за счет бюджета увеличить капитализацию своего проекта. Но у них, как правило, участки и сети оформлены на юридическое лицо. Или на «физика»-собственника. Мы отказываем, конечно. Не имеем права.
Между «старыми» садоводствами и новыми поселками разница, разумеется, есть,
и порой очень существенная. Организация садового товарищества в советское время рассматривалась чаще всего как дополнительная мера поддержки граждан, занятых в той или иной отрасли. И создание инфраструктуры таких товариществ финансировалось крупными производственными или профсоюзными объединениями («Кировский завод», НПО «Знамя труда», «Электросила»). Современные коттеджные поселки — это, как правило, частные инвестиции, современные стандарты строительства, новая инфраструктура; их стоимость заложена в стоимость участка. В новых поселках выше взносы и более коммерциализированный подход, что нередко становится причиной конфликтов между инвестором и землевладельцами.
Советские садоводства, как правило, обжиты, но требуют внимания к инфраструктуре, поскольку инвестора не имеют, а осознание коллективной ответственности за общее дело пришло пока не ко всем — пожалуй, это одна из основных проблем. Здесь нужно вернуться к гос-
поддержке, которая не финансирует проекты на 100%, а стимулирует граждан поучаствовать в капитализации их же собственных земель. В фокусе нашего внимания те товарищества, которые как раз нуждаются в модернизации или создании инфраструктуры, — это чаще всего советские садоводства.

– Что изменится с вступлением в силу нового закона о садоводах?
– В двух словах описать изменения и предположить, как они будут приняты обществом, сложно. Нормы, значительно усложняющие жизнь землевладельцам, в этом законе отсутствуют. Некоторые положения, которые сейчас вызывают споры (отказ от наличной формы внесения платежей, почтовый порядок извещения о собраниях и т.д.), имели основания для включения в текст закона. Потому что хаоса в этой сфере хватает, и с ним точно нужно бороться, хотя некоторые из предлагаемых решений могли быть более элегантными. Надеюсь, что практика адекватно воспримет эти изменения.
Кстати: мы прописали в законе возможность господдержки для всех субъектов РФ. Пока аналогичная схема действует, если не ошибаюсь, только в Татарстане.

– А в Подмосковье разве нет такой программы?
– Там немного другая история: там Москва перечисляет в бюджет соседа определенную сумму именно на поддержку садоводств, в частности — на подъездные дороги. Но комплексного подхода нет, только у нас и в Татарстане. При подготовке закона мы делились опытом работы, раздавали документы. В России 23 млн участков, более 60 млн дачников.

– Пока нерешенным остается вопрос о возможности строительства на сельхозземлях…
– Ясности нет. Когда закон вступит в силу, тогда и выплывут нерешенные проблемы. С уведомительным порядком, который уже вступил в силу с 4 августа, тоже далеко не все понятно. Конечно, надо порядок наводить.


– Как вы относитесь у «уведомительному» порядку строительства садовых домов и домов ИЖС, предусмотренному во вступивших в силу поправках в Градкодекс? Приведет ли это к реальному снижению административных барьеров — или, наоборот, к распространению «самостроя»?
– Я эти поправки приветствую. Поскольку вопрос застройки садоводческих товариществ решен законодателем положительно, необходимо упорядочить такую застройку сообразно предназначению участков и целям садоводства как такового. В нашей практике встречались самые разные истории — строительство и мини-отелей, и автосервисов, и животноводческих комплексов в миниатюре. Это не считая самых сложных случаев, когда собственники сельскохозяйственных угодий, так или иначе доставшихся им от бывших совхозов, начинали застройку таких территорий коттеджами.
С требованиями градостроительного планирования, конечно, нужно считаться, не создавая при этом сложностей тем, кто строит небольшие и, как правило, не опасные для окружающих капитальные объекты. И уведомительный порядок в самой своей идее мне нравится. Есть определенные сложности с тем, что градостроительные регламенты, определяющие предельные параметры строительства, не утверждены повсеместно. И мне, например, неясно, как уполномоченные органы будут выполнять свою функцию контроля застройки применительно к таким белым пятнам? Получается, строительство на таких территориях будет заморожено до утверждения регламентов. Или, например, что делать тем землевладельцам, участки которых окажутся после утверждения ПЗЗ в зоне,
где строительство запрещено? Приобретали-то они садовый участок, а получили огородный.
Но это частности, которые, видимо, предстоит решать во взаимодействии всем ветвям власти, потому не исключаю некой «тонкой настройки».
К самостоятельности нужен жесткий контроль. Иначе будет много злоупотреблений. Но главный плюс — ускоряется регистрация, постановка на кадастровый учет, увеличится налогооблагаемая база. Если мы просим государство: дайте нам дороги, дайте электричество, — а налоги не платим, значит, средства приходится искать у каких-то других источников.
Мы в этом году заключили соглашение с МФЦ о создании выездного «единого окна» для садоводств. И эта структура уже работает: МФЦ приезжает по заявке садоводов, делает кадастровую съемку, потом приезжает еще раз и раздает документы. Например, Мшинская: ближайший МФЦ — в Луге. Нужно ехать, подавать бумаги. Если набирается 10–15 заявок, мы приедем сами. В микроавтобусе с нами едет кадастровый инженер, юрист, специалист из МФЦ.

– И сколько стоит такой выезд?
– Бесплатно. Работа инженера, естественно, оплачивается. И госпошли-
ны. Можем принять результаты съемки и у местного инженера, если садоводство решило его нанять. Выезжали в Ломоносовский район, во Всеволожский. А по четвергам такое же единое окно, филиал МФЦ, работает у нас, в Доме садовода. (Реклама приветствуется?) Телефон — 248-18-93. Литовская ул., дом 5. Можно заказать выезд или прийти, подать документы.
И когда мы рассказали об этом губернатору Георгию Полтавченко, он сказал: а почему вы оказываете только услуги по оформлению участков или построек? Запускайте комплексную услугу — все, что оказывает МФЦ, пусть приезжает и работает по полной программе. Начинаем эту тему развивать. И область идет нам навстречу, потому что несколько миллиардов рублей ежегодно — это упущенная выгода, то, что область недополучает по налогам из-за неоформленного имущества.

 

К сведению

Андрей Лях родился 16 января 1964 года в Нижнем Новгороде. В 1985 году окончил Горьковское высшее зенитное ракетное командное училище противовоздушной обороны. До января 1993 года проходил военную службу в Вооруженных силах. После увольнения из ВС РФ до августа 2000 года работал в коммерческих структурах. С августа 2000 года по январь 2008 года — заместитель начальника Управления по развитию садоводства и огородничества Санкт-Петербурга и Ленинградской области. В 2003 году окончил Высшую административную школу при Администрации Санкт-Петербурга. С января 2008 года — начальник Управления по развитию садоводства и огородничества Санкт-Петербурга.
Женат, имеет двух сыновей и двух внучек.

если понравилась статья - поделитесь: