Реквием по авангарду

Валерий Шубинский, поэт, историк литературы и биограф, издал новую книжку — «ОБЭРИУ».

У Шубинского в послужном списке есть несколько замечательных биографий, от Гумилева до Азефа.

Вы правильно догадались: его новая работа — это биографии обэриутов, тех поэтов и писателей, что входили в «Объединение реального искусства» (ОБЭРИУ). Хармс, Введенский, Заболоцкий, Игорь Бахтерев, Константин Вагинов, Дойвбер Левин, Юрий Владимиров, Александр Разумовский, Климентий Минц…

Не забыты и те, кто входил в круг ОБЭРИУ: Николай Олейников, Леонид Липавский, Яков Друскин. На мой взгляд, этот круг стоило бы расширить Евгением Шварцем и покровителем обэриутов, директором Дома печати, троцкистом Николаем Баскаковым. Но про Шварца и так много написано (да он и сам о себе и о других много написал), а о Баскакове, сгинувшем в сталинском лагере в 1938-м, почти ничего не известно.

Сами видите, кто-то из этой компании известен и даже знаменит: Хармс, Заболоцкий; кто-то известен: Олейников, Введенский, а о ком-то почти ничего не известно. Что обидно и несправедливо.

Что привлекло Валерия Шубинского, поэта, вышедшего из позднесоветского андерграунда и самиздата, в обэриутах и круге обэриутов? Наверное, вот что: они были последними советскими авангардистами, которые пытались войти в поле и пространство формирующейся советской культуры.

Отправляли свои тексты в журнал «Новый ЛЕФ», выступали вместе с Маяковским на сцене ленинградской Капеллы. Да и сама декларация «ОБЭРИУ», напечатанная в газете Дома печати, знаменитый перформанс «Три левых часа» — не те же ли попытки войти в пространство культуры?

Попытки безуспешные, чтобы не сказать катастрофические. Поэтому обэриуты стали первыми из андерграунда и самиздата, когда еще и терминов-то таких не было. (Слово «самиздат», или «самсебяиздат», изобретет Николай Глазков в 1944 году, о чем с понятной гордостью сообщит в позднем своем стихотворении: «Самиздат — такое слово! Я придумал, и никто иной».)

С сочувствием и интересом Шубинский вглядывается в судьбы, жизненные стратегии каждого из этой компании, будь то странный таинственный коммунист с его издевательскими стихами: «Жутко жить на этом свете. В нем отсутствует уют. Ветры воют на рассвете. Волки зайчика грызут». Или при жизни не напечатавший ни строчки из своих мистических, философских трудов, сторонящийся любой идеологии Яков Друскин.

Надо отдать должное археографической (чтобы не сказать археологической) добросовестности Шубинского. Этот его кирпич ляжет в фундамент исследований обэриутов и их круга, людей, на которых всей тяжестью навалилась пореволюционная диктатура, кого сломала, кого убила, кого недоломала и недоубила. Убедительный получился реквием в 600 с чем-то страниц.

Шубинский В. Я. ОБЭРИУ: Биографии. — СПб: Вита Нова, 2024. — 608 с.

«Священные камни Европы...»

Это из Достоевского. Мол, нам, русским, еще дороже священные камни Европы, чем самим европейцам. Неправомерное обобщение, конечно. Русские тоже разные, как и европейцы.

Два ученых-филолога, Константин Азадовский и Александр Лавров, издали сборник о тех русских, которым дороги были эти самые камни этой самой Европы.

Сборник так и назван: «Русские европейцы», ниже перечислены те, о ком статьи: Андрей Белый, Брюсов, Волошин, Зинаида Гиппиус, Гумилев. Перечислены в алфавитном порядке, а не в порядке расположения статей. Некое общее соображение просится сразу: все эти люди, все эти деятели культуры действовали, жили, писали, думали в тот период, когда Россия была близко к Европе, как никогда ранее. Оставалось доделать чуть-чуть, и станет совсем как в Европе. Доделывание понятно чем обернулось. На самом деле, до сих пор непонятно.

Есть и другое общее соображение. Все эти люди, русские европейцы (как и современные им европейские европейцы) были убеждены в том, что сама европейская цивилизация подошла к очень опасной грани, за которой — гибель. Однако эти общие соображения мало интересуют Лаврова и Азадовского. Разве что в самой большой статье «З. Н. Гиппиус: метафизика, личность, творчество» они их касаются. Их позиция хоть и не сформулирована, но ясна: мы слишком мало знаем об уничтоженной Атлантиде русских европейцев начала ХХ века, чтобы возиться с общими соображениями. Прежде всего — факты, биографические, текстологические, мелкие, крупные, все равно. Исходя из них можно приступать и к общим соображениям.

Для меня самая интересная статья в сборнике — последняя: «Страна гениев». О задуманном, но так и не написанном Андреем Белым антифашистском романе про Германию кануна нацизма. Самая неожиданная (для меня) — «Слово благодарственное Андрея Белого Томасу Манну» про короткую встречу Томаса Манна и Андрея Белого. Самая интересная для специалистов публикация в сборнике: воспоминания Александра Энгельгардта о своей сестре Анне Энгельгардт и о ее муже, Николае Гумилеве.

Азадовский К. М., Лавров А. В. Русские европейцы. Андрей Белый — Брюсов — Волошин — Зинаида Гиппиус — Гумилев. — СПб, Нестор-История, 2024. — 408 с.