– Какими проблемами сегодня занимается ВОА?

– Если говорить о городе, это в первую очередь проблема гаражей. ВОА за два года удалось наладить диалог с властью. Конечно, сегодня не все вопросы решены. Надеюсь, город будет решать проблему совместно с ВОА.

– Каков ваш статус в этом конфликте? Рядовые автолюбители делегируют вам право выступать, например в судах, от их имени?

– У нас общественная организация, центр — в Москве, но она включает в себя 75 регионов. Особенность нашего регионального отделения в том, что в него входят Петербург и Ленинградская область. Это единственный случай. Например, Московская область и Москва раз-делены. Фактически в каждом районе города у нас есть отделение, которое является самостоятельным юридическим лицом и выполняет круг задач, определенных уставом. В области то же самое, но там проблемы иные. Главная проблема города — аренда участков. Мы пролоббировали закон о защите прав собственников гаражей на уровне городского Законодательного собрания.

– Разве арендаторами земли под плоскостные стоянки выступают не кооперативы?

– Владельцы гаражей делятся на две категории. Те, кто входит в ВОА, занимают больше половины гаражных стоянок, остальное — это ГСК (гаражно–строительные кооперативы). ГСК — самостоятельные юридические лица и управляют этими стоянками сами.

– Сколько автомобилей в городе и в области, и сколько автовладельцев входит в ВОА?

– В нашей организации более 180 000 членов, из них в области около 20 000. В городе около полутора миллионов автомобилей. В области — до миллиона. На сегодня у нас примерно 350 первичных организаций — это 350 автостоянок, порядка 200 000 машино-мест. Чуть меньше 200 автостоянок числятся за ГСК. В области нам дают землю в аренду минимум на 15 лет.

– Получается, что в городе 1,5 млн автомобилей и примерно столько же квартир. Если на каждую машину предусмотреть отдельный бокс, нам понадобится второй Петербург, причем он будет еще больше по площади.

– Когда речь идет о сносе гаражей, владельцы ведь как обычно рассуждают: «Мы здесь сидели много лет, осваивали землю, а теперь нас сносят». С одной стороны, человек прав. Но ведь и город должен развиваться. Единственная возможность эти территории освоить более рентабельно, пойти ввысь, освобождая территории, — многоэтажные паркинги. В каждом случае нужно искать компромиссное решение.

– Многоэтажный паркинг не предусматривает той самой «гаражной субкультуры», о которой тоскуют ветераны. Он не будет местом общения…

– Понятно, что гаражи — это некий клуб. Владельцы приходят туда не просто поставить автомобиль, но и провести время с пользой для дела. А для пожилых людей это отдушина. Нельзя отнимать у людей часть образа жизни, ничего не предлагая взамен. 

Когда начались безальтернативные сносы гаражей, происходили серьезные трения с инвесторами. Мы решили: если уж они сносят, то должны строить на этих землях что-то полезное, а не перепродавать участки. Мы не против развития города, но против поддержки спекулянтов. Например, на месте снесенных три года назад гаражей на Парнасе до сих пор находится свалка с грудой металла. То же на Васильевском острове. Отношения с КУГИ выстраивались сложно, но сегодня мы, пожалуй, достигли взаимопонимания. За последние два года ни одного гаража безальтернативно не снесено.

– В городе немало неэффективно используемых или неиспользуемых территорий. Есть ли резервы для организации паркингов?

– Этот вопрос я все время задаю администрации. Когда в конце 2011-го единым лотом на торги выставляли 462 участка, я предложил, чтобы пятна, которые занимали наши гаражи, были отложены в долгий ящик. В каждом районе можно найти наделы, никак не задействованные. В Красносельском районе под эту программу попадали семь стоянок, я нашел 14 участков, которые можно было спокойно использовать, не трогая гаражников.

– Есть ли гарантия, что это пятно через год не понадобится инвестору? Ведь город наверняка будет заключать краткосрочные договоры.

– Сегодня договоры заключают на 11 месяцев, чтобы произвести некую ревизию участков, которые попадают в генеральный план развития города. Если землю планируют использовать под некие серьезные федеральные проекты, то мы — ВОА — хотим в эти программы вписаться. Не зря в Петербурге приняли закон, где первым пунктом прописано обеспечение машино-местами, вторым — открытые площадки, и только третьим — компенсации. В городе примерно 7% гаражей — бесхозные постройки, которые не используются. Мы через суд заявляем на них права, так появляется маневренный фонд, куда можно переставить автомобили владельцев, чьи боксы попадают под снос. Мы можем помочь городу: людям выплачивают компенсацию, а мы за нее переоформляем бесхозные гаражи.

– Наверно, они находятся не в самых удобных местах.

– Все равно это решение. Например, в Красносельском районе таких гаражей было очень много возле Волхонки, в Красном Селе.

– Человек, имеющий автомобиль, автоматически претендует на обеспечение его машино-местом. С моей точки зрения, это не совсем справедливо по отношению к таким же горожанам, не имеющим машины.

– Сейчас во дворах не только невозможно поставить автомобиль, но и просто пройти. Да, градостроительная политика изменилась, сегодня нельзя строить жилье, не предусматривая парковки. Всем было бы удобней, если бы автомобиль стоял в специально отведенном месте, в том числе и горожанам без машины.

– Какую позицию вы занимаете при судебных конфликтах, связанных с регистрацией права собственности на гараж?

– В Петербурге суды, как правило, признают гараж движимым имуществом. Все боксы считаются временными сооружениями. Раз мы землю арендуем и на ней нет недвижимого имущества, то и гараж нельзя приватизировать. Но в России и в Ленобласти есть случаи приватизации участков под гаражами. Думаю, кардинальные решения нужно принимать на федеральном уровне, но у нас в Думе нас нет своего лоббиста.

– Есть ли участки для гаражей на тех землях, которые в принципе нельзя использовать под жилищное строительство или хорошую коммерцию, например в полосе отчуждения, в санитарных зонах предприятий? С железнодорожниками получается договариваться?

– Да, они идут навстречу. Другое дело: если уж мы арендуем участок, давайте содержать его в таком виде, чтобы не было стыдно. Могу сказать, что наши площадки более ухожены, чем в ГСК. Мы разработали также концепцию строительства двух многоэтажных паркингов во Фрунзенском районе.

– Пока у нас нет ни одного проекта многоэтажного паркинга, который был бы коммерчески рентабельным.

– Они вообще нерентабельны. Места в паркинге стоят столько же, сколько некоторые машины. Я не исключаю возможности строительства неких социальных парковок…

– В области вопросы с парковками, с содержанием автомобиля решаются проще?

– В новых кварталах есть проблемы, хотя и не такие острые, как в Петербурге. Но если жилищное строительство в пригородах будет развиваться такими же темпами, то эти проблемы быстро настигнут и область.

– Сейчас у администрации области возникают такие претензии к строителям: кварталы строятся, а машино-местами не обеспечиваются. Какой бы вектор вы нарисовали, если бы вас назначили губернатором?

– К счастью, такими амбициями не страдаю, но чисто гипотетически я бы не перекладывал эту проблему целиком на инвесторов. Их главная задача — все-таки извлечение прибыли. Когда инвестор говорит: «Дайте мне место, я поставлю паркинг», — он лукавит. Там будет либо бизнес-центр, либо что-то еще. Переход должен быть плавный, с участием властей субъекта РФ, города. А прежде всего нужна инвентаризация земель. Должна быть решена проблема сосуществования общественного транспорта и личных автомобилей. У нас, например, ни общественный транспорт, ни инфраструктура не обеспечивают комфортного существования инвалидов.

– Есть ли у ВОА рычаги, механизмы, чтобы участвовать в выработке политики дорожного строительства?

– Конечно, законодательных рычагов у нас нет, но как общественную организацию нас слышат. Мы пишем письма по поводу состояния дорог, просим возложить на нас общественный контроль за строительством. Есть, к примеру, проблема пересечения железнодорожных переездов: водитель, не нарушая правил, выезжает на переезд, а заканчивает маневр уже нарушителем, потому что зазвенел сигнал. Мы готовим проект установки табло отсчета обратного времени, инициатива исходит от нашего регионального объединения.

Сегодня ВОА включено во все рабочие группы и комиссии, которые связаны с принятием решений в области автомобильного транспорта и его хранения.

Мы были первыми инициаторами установки мигающих «лунных» светофоров. Сделали и профинансировали пилотный проект на Таллинском шоссе. Другая наша инициатива — шумовые полосы у пешеходных переходов. Правда, мы-то подразумевали, что они будут как в Европе — шумовые, а не подкидывающие…

– Как исполнительная власть относится к ВОА?

– Когда я пришел работать, нас воспринимали как красную тряпку. Было очень трудно объяснить чиновникам и гражданам, не имеющим автомобиля, что мы не общество гаражников, а общество автомобилистов. Думаю, за последние два года нам во многом удалось это исправить. Мы проводим соревнования среди детей, в детских садах на наши взносы мы устанавливаем площадки «Маленький пешеход». Взносы у нас небольшие: в городе 500, в области — 200 рублей. Приятно, что после того, как мы установили первый мигающий светофор, город поставил их 28 штук.

– Из бюджета вам что-нибудь капает?

– Пока у нас никаких бюджетных грантов нет, но будем подавать заявки.

– И на что может претендовать автовладелец за те небольшие взносы? Может ли он рассчитывать на юридическую поддержку своей личной гаражной истории?

– Это наша главная задача сегодня. Иски, связанные со сносом гаражей, готовят наши юристы, они сопровождают их в судах и доводят до логического решения.

– Вы давно за рулем?

– С 1984 года. По работе приходится много ездить, в день в среднем проезжаю до 200 км.

К сведению

Всероссийское общество автомобилистов (ВОА) создано в 1973 году. До 1990-го оно именовалось ВДОАМ — Всероссийское добровольное общество автомотолюбителей. В настоящее время ВОА имеет региональные структуры в 77 субъектах Российской Федерации и насчитывает более 500 000 членов. Санкт-Петербургское городское и Ленинградское областное отделение ВОА насчитывают 18 отделений в городе (304 первичные организации) и семь в Ленобласти (74 «первички»); в обществе состоит 186 000 членов, им принадлежит около 200 000 гаражей.